gototopgototop

ОЧЕРК КУСТАРНЫХ ПРОМЫСЛОВ ПО ИЗДЕЛИЯМ, СОБРАННЫМ ВОЛОГОДСКИМ ГУБЕРНСКИМ ЗЕМСТВОМ. Вологда 1882 г.

Публикации - Статьи

МОСКОВСКАЯ ПРОМЫШЛЕННО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ВЫСТАВКА В 1882 Г.

 

ВОЛОГОДСКАЯ ГУБЕРНИЯ

 

ОЧЕРК

КУСТАРНЫХ ПРОМЫСЛОВ

ПО ИЗДЕЛИЯМ, СОБРАННЫМ

ВОЛОГОДСКИМ ГУБЕРНСКИМ ЗЕМСТВОМ

 

Составлен по поручению губернского земства

Членом-Секретарем

Вологодского Статистического Комитета

Ф. Д. Арсеньевым

 

ВОЛОГДА

1882

Типогр. Вологод. Губерн. Правления



 ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие

 I. КУСТАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ:

I. Кружевничество

II. Чулочный промысел

III. Кушачный промысел

IV. Гребенный промысел из рога и черепахи и роговые изделия

V. Гончарный промысел

VI. Войлочный промысел

VII. Щетинный промысел

VIII. Изделия из свиного пуха

IX. Сундучный промысел

X. Шкатулочное производство

XI. Корзиночный промысел

XII. Бондарный промысел

XIII. Производство деревянной посуды

XIV. Бурачный промысел

XV. Лукошечный промысел

XVI. Изделия из мочал

XVII. Производство рыболовных сетей и мереж

XVIII. Охотничьи промыслы

II. ИЗДЕЛИЯ ЕДИНИЧНОГО ТРУДА

I. Велико - Устюгская черневая работа

II. Доманик

III. Часовые цепочки из стальных замков

IV. Гармоники

V. Деревянные рукомойники

VI. Летний Великорусский костюм

VII. Украшения для спальни

VIII. Наспичники

IX. Рукоделия сельских школ

X. Три картины Н. Головина, изображающие свободное переселение крестьян

XI. Четыре машины для гребенного производства

 Список образцов и экспонентов


 

ПРЕДИСЛОВИЕ.

 

Изучение экономического быта нашего сельского населения, по тесной связи своей со многими уже совершенными или еще предполагаемыми реформами, и особенно по близкому отношению к преобразованию нашей податной системы, приобретает в настоящее время особенную важность. В ряду других исследований, в последнее время занимает экономистов, земство и правительство, так называемая кустарная промышленность, под которою разумеется всякое крестьянское ручное производство, составляющее предметы сбыта. Вопрос этот, сам по себе весьма интересный, вызвал множество отдельных исследований; для изучения этой отрасли крестьянского рукомесла учреждена в Петербурге целая комиссия, издавшая по кустарным промыслам восемь томов своих трудов, Московское земство также усердно работает над этим вопросом; наконец, предметам кустарных промыслов отводится почетное место на настоящей выставке, где кустарные изделия являются не в виде единичных образцов, а полными, правильно организованными коллекциями, со всеми переделами или переходными степенями в процессе производства.

На призыв учредителей выставки о представлении предметов кустарной промышленности откликнулась и наша губерния: Вологодское Губернское Земство, признавая, что кустарные промыслы имеют громадное значение в хозяйстве сельского населения губернии, ассигновало довольно значительную сумму как на устройство на выставке кустарного отдела Вологодской губернии, так и на приобретение вещей для выставки от тех производителей, которые почему-нибудь сами не могут участвовать на ней в качестве экспонентов. К сожалению, краткость времени, обширные пространства, занимаемые площадью губернии, послужили главными причинами, что представительство предметов на выставке является не от всех кустарных производств, практикуемых в губернии; но более выдающиеся, отличающиеся, стильной типичностью, удалось собрать почти без пробела.

Вологодскую губернию, как и всю Россию, следует отнести чисто к земледельческому краю, за исключением, конечно, ее северо-восточных окраин. Между тем, несмотря на обилие земельных угодий в губернии, встречаются местности, представляющие весьма обширные районы, большая часть или даже все население которых, не удовлетворяясь скудными средствами местного хлебопашества, недостаточного на годовое продовольствие, вынуждено выискивать их в каком-нибудь другом промысле.

В таких- то именно местностях губернии и преимущественно по этим причинам села и развилась кустарная промышленность.

Так же, как и во многих других местностях нашего отечества, крестьянин и нашей губернии, обратившись в кустаря, всецело попадает в руки перекупщиков эксплуататоров производства. Перекупщик снабжает кустаря в долг сырьем, разумеется, по увеличенной цене, а готовое изделие отбирает у него взамен долга по уменьшенной цене. Даже этот значительно уменьшенный заработок не всегда получается наличными деньгами, а в виде жизненных продуктов из лавочки того же перекупщика. Поэтому-то правильные пути сбыта должны иметь великое экономическое значение, как для заработков кустаря, так и на усовершенствование их изделий – эти два главных стимула в поднятии и упрочении кустарных промыслов. Желательно, чтобы настоящая выставка, познакомив общество с различными видами ручного ремесла, могла установить вполне нормальное отношение между производством и спросом. Такова цель и задача Вологодского Губернского Земства – в этом предмете.

I.

КУСТАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ.

I

КРУЖЕВНИЧЕСТВО

 Плетение кружев весьма распространено в Вологодской губернии. Главным центром этого промысла служит город Вологда, затем Вологодский и Грязовецкий уезды. В последние годы кружевничество начало практиковаться в крестьянских семьях уездов Тотемского, Устюгского, Вельского и даже Устьсысольского – между зырянами.

В селениях плетутся крестьянками кружева простые, известные под именем русских или фантажных; в Вологде же следующие сортименты: гипюрные, клюни, численные, сколочные, немецкие, валянсьен, брюссель и фантажные. За исключением последних, в большем употреблении численные и сколочные. Остальные исполняются по заказу. Немецкие почти совсем вышли из употребления.

В течение года производится изделий – в самой Вологде и в уездах Вологодском и Грязовецком – приблизительно на 70/т. рублей. По всей вероятности, цифра эта ниже действительной, так как по разбросанности промысла нет возможности точно исследовать все пути сбыта. Вологодские кружева главным образом сбываются в Петербург; но Петербургским покупателям они достаются не иначе, как из четвертых, даже из пятых рук. В Вологде есть две главные скупщицы, у этих есть свои комиссионерки по кубенскому краю, в селениях по побережью Кубенского озера, где весьма развито кружевничество; у тех есть свои комиссионеры в Петербурге, которые или сбывают кружева по домам, или продают их в магазины. Насколько скупщицы способствуют возвышению цен на кружева, можно видеть из следующего: кружевница продает десяток (10 аршин ) узкого кружева за 15 коп., скупщица перепродает его кубенке за 20 коп., кубенка своей комиссионерке за 25, та в лавку или магазин за 30, а из магазина покупатель получает уже за 40 или дороже; следовательно, посредникам достается 20 к., т.е. цена кружева против первоначальной стоимости вырастает на 133%.

В Вологде кружевниц до 500; из них 137 единственно кружевами зарабатывают себе средства к жизни, 19 личностей, обеспеченных другими источниками, плетут кружева между делом, а у остальных кружевничество составляет подспорье в хозяйстве. Из кружевниц около 20% подростки до шестнадцати лет. Девочку пяти лет уже сажают здесь за коклюшки и начинают приготовлять из нее будущую мастерицу.

Величина заработка в кружевном деле, как и во всяком другом, зависит от прилежания работницы и от качества работы. Так, например, есть узенькие кружева в палец ширины, которые продаются по 20 коп. за десяток, но есть кружева того же самого рисунка и размера, которых нельзя купить дешевле рубля за тот же десяток. Первые дешевле потому, что их плетут дети, следовательно, грязно и неровно, вторые же плетет отличная мастерица с математическою точностию и с безукоризненною чистотой. Несмотря на эту разницу в цене, работа высшего качества окупается вовсе несоответственно этой разнице. Одна и та же мастерица, работая кое-как, может сплести в день кружев низкого сорта 3 аршина, и, следовательно, заработать около 5 коп., а при тщательной работе она наплетет хороших кружев только 1 ? аршина и заработает 12 ? коп., следовательно, качество работы возвышает цену изделия в пять раз, а заработок возвышается только в два с половиною раза. Очевидно, что практика установила отношение неверное, или иначе хорошо сделанное кружево продается дешевле, чем следовало бы, благодаря только тому обстоятельству, что цена устанавливается низшею степенью потребностей и конкуренцией нуждающихся работниц.

Кружевницы работают обыкновенно от 8 часов утра до 12 часов ночи, или 16 часов в день. Работница средней руки может заработать в день копеек 20. Заработок в 25 или 30 коп. считается уже большим, а в 40 или 45 коп. случайная редкость. Итак, наибольшею цифрою заработка кружевницы можно считать 30 коп. в день. Плетение кружев очень утомительно в физическом отношении. Конечно, привычка к сиденью с пяти лет значительно уменьшает вредное влияние кружевного ремесла, но шестнадцатичасовое сиденье должно сильно сокращать жизнь кружевницы.

Средства, необходимые для самостоятельного занятия промыслом – требуются весьма небольшие: подушка с коклюшками самая лучшая стоит около 70 коп., коклюшки копеек 50 и станочек, на который ставят подушку, около 30 коп., всего 1 руб. 50 коп.

В последние годы все Вологодские кружевницы, вследствие возвышения цен на жизненные потребности и сверх спроса развившегося промысла, живут в крайней нужде – и безвыходной бедности; они, не имея непосредственного сбыта своих произведений, находятся в постоянной зависимости от скупщиц, которые богатеют на счет бедных тружениц, работающих до изнеможения сил. Прямые сношения г.г. столичных торговцев кружевами по покупке кружев с здешними мастерицами могли бы весьма благодетельно повлиять на улучшение их быта и восстановить между предложением и спросом более определенные границы.

 II

ЧУЛОЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 Ручным вязаньем чулков и носков из льняной пряжи занимаются горожанки Тотьмы. Промысел этот существует здесь с незапамятных времен. Возникновение его можно объяснить изобилием льна в окрестностях города Тотьмы.

В течение года вырабатывается в Тотьме до 14,000 пар носков и чулков, ценностию от 20–30 коп. за пару, всего по средней сложности на 3000 рублей. Сбыт местным торговцам, которым чулочницы часто меняют свои изделия на товар для продовольствия и домашнего обихода, кроме того, ежегодно в конце Июня приезжает из Галича в Тотьму закупщик носков некто купец Голубев, который набирает до 7/т. пар чулочного товара у Тотемских мастериц для Нижегородской ярмарки, где и перепродает его преимущественно Армянам. Носки, скупленные Тотемскими торговцами, идут в Москву в чулочные лавки и в небольшом количестве в Петербург.

На вольную продажу Тотемские мастерицы вяжут носки из льняной суровой пряжи и если белят, то уже цельною вещью, т.е. носками. Из бумаги и шерсти изготовляют носки или чулки только по заказу. Лен чулочницы получают трепаный, сами его чешут и прядут из него нитки.

Самостоятельных чулочниц в Тотьме 132, а с подростками до 184. За самым малым исключением – все чулочницы мещанского сословия, крайне бедные по состоянию. Весь заработок на чулочном занятии не превышает 17 руб. в год на взрослую мастерицу, и потому время на вязание чулков затрачивается свободное от других более выгодных занятий по огородничеству, по найму на сенокос и жнитво и на работы на соляных варницах купца Кокорева и по обработке льна на купеческих конторах. На чулочный Тотемский промысел следует смотреть не более, как на подспорье в домашнем быту.

Лет десять тому назад, когда появились в продаже машинные носки и чулки, спрос на Тотемские изделия сильно понизился, но года через два он снова взошел в прежние границы, вероятно, потому, что непрочность машинных носков дознана была в эти два года практикой. Тотемские носки отличаются аккуратною вязкою, прочностию материала и необыкновенною дешевизною.

Приобретение из первых рук льна хорошего качества, устройство небольшой ссудной кассы для мастериц, непосредственные заказы им от Петербургских и Московских магазинов весьма могли бы усилить чулочное производство и утвердить его на прочном основании.

 III

КУШАЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

(Тканье кушаков и поясов)

 Кушачный промысел в кустарном характере существует с незапамятных времен в заштатном городе Красноборске и смежных с ним волостях Сольвычегодского уезда. Промысел этот составляет занятие исключительно женского населения. В самом Красноборске ткутся кушаки только бумажные, невысокой ценности, так что слава Красноборским кушакам присвоена городом неправильно. Лучшего достоинства шерстяные кушаки работаются преимущественно в Березонаволоцкой волости в пятидесяти селениях Митинского общества, расположенных в местности известной под названием «Белая Слуда».

Красный Бор – село, переименованное при Екатерине II-й в 1780 году в город Красноборск, а в 1802 году объявленное заштатным городом Сольвычегодского уезда, находится на левом берегу Северной Двины, в 569 верстах от г. Вологды. Красноборск расположен на возвышенной местности, до которой не достигают весенние разливы; на противоположном же берегу расстилаются прекрасные поемные луга. В Красноборске 662 человека жителей, из которых муж. 319 и жен. 343, в числе коих 223 мещанки, из них 64 занимаются тканьем бумажных кушаков: тридцать промышленных единиц работают кушаки самостоятельно, и тридцать четыре поштучно на хозяек, которых насчитывается в городе до 10-ти. Хозяйка выдает мастерицам основу, навитую на сволок (навой) в определенном количестве аршин, смотря по числу кушаков, а для утка – бумагу, навитую на цевки по соображению с количеством основы. За тканье платится с кушака средней величины 10–12 коп.; больших размеров от 15–20 коп. По словам Красноборских кушачных хозяек, количество бумажных кушаков вытыкается одной мастерицей в год от 80–100 штук; таким образом, по среднему выводу общее число кушаков собственно города Красноборска не превышает в годовом производстве 5800 штук; и одной кушачнице при усердном занятии в течение шести–семи месяцев не заработать более 18–22 рублей.

Работа шерстяных кушаков разнится в процессе производства от бумажных, собственно, в подготовке материала. Для бумажных кушаков покупается готовая нитка, окрашенная в разные цвета, стоит только навить ее на сволок и цевки и уставить кросна. Совсем другое дело с шерстяной ниткой; ее прядут сами кушачницы, для чего нужно разобрать старательно овечью шерсть, отбросить от нее постороннюю примесь и сор, промыть, прошинковать и несколько раз избить на лучке. Самое прядение шерсти в тонкую нитку, какая требуется для кушака, весьма медленно; чтобы спрясть один фунт шерсти в тонкую нитку требуется хорошей мастерице не менее 10 дней усидчивой работы; затем следует окраска шерстяной пряжи; краски составляются самими же мастерицами. На все это очень много уходит времени, и если бумажных кушаков одна кушачница может сработать 80–100 штук, то в это же время шерстяных кушаков, со всеми переделами материала для них, более не выпустить 12–15-ти штук одной кушачнице. Но заработок по производству шерстяных кушаков, несмотря на медленность их приготовления, выходит не менее, если не более против бумажных, так как предварительная подготовка материала перерабатывается собственными средствами.

Шерсть употребляется простая, с местных русских овец; для тонкой пряжи выбирают мягкую, с ягнят первой стрижки и называют этот сорт шерсти яришной; для средней пряжи – зимнина, т. е. зимней стрижки, более грубая и жесткая; для толстой пряжи, на дешевые кушаки, – кислая – от овчинников, остававшаяся в виде отбросков при дублении овчин. Мягкая яришная шерсть покупается от 45–55 коп., зимнина 30–35 коп., и кислая от 20–25 коп. за фунт. Но в партионные шерстяные кушаки идет не одна шерсть: даже в кушаках хороших и ценных сортов только основа шерстяная, а уток всегда льняной, от того-то при носке кушаки несколько и белеют.

Размеры производства шерстяных кушаков, распространенного в сельском населении указанных выше местностей, втрое более бумажных. Общим числом разных сортиментов тчется их до 20,000 штук в год, на сумму 15,000–18,000 рублей.

Существует еще самый низший сорт кушачных изделий, тоже шерстяных, но с примесью коровьей шерсти и холщевых ниток – в основу и исгребного утка. Такие кушаки красятся в дубовой коре и сандале. Они продаются не отдельно штуками, а кругами или свитками по 12–24 кушака в круге. Расцениваются от 5–10 коп. за штуку.

Кроме Красноборска, во всех тех местностях по деревням, где ткут кушаки, крестьянки работают еще поясья, или так называемые подживотники, вроде тесемок, употребляемых сапожниками на ушки к голенищам. Подживотники в значительном количестве идут на оторочку женских юбок и под талью на полушубки и кафтаны. Они делаются из изгребины. Поясья из домашней шерсти и праздничные из покупной английской и берлинской – в большом употреблении среди местного населения. Их носят сверх сарафанов, завязывая бантом на левом боку и спуская длинные концы. Чем шире пояс и цветистее, тем больше форсу. Подживотники продаются мотками в 100 аршин по 75–80 коп. за моток. Поясья поштучно от 25 коп. до 2 руб. за штуку. Поясное производство не имеет широкого распространения на сторону. Изделия этого рода продаются по мелочам в местные лавки. Общий оборот промысла от 1200 –1500 руб. Заработок не превышает 15 коп. в сутки на мастерицу.

Достоинство Красноборских и Белослудских кушаков заключается в чрезвычайной прочности к носке. Они пронашиваются впятеро против обыкновенных фабричных кушаков. Судя по этим качествам, они невысоки и по цене. Особенно хороши заказные кушаки. В Белой Слуде множество есть крестьянок, которые по заказу работают из своей домашней шерсти кушаки – в ширину одиннадцать вершков и двоерядок (сученая нитка) до того тонкие, что проходят в обыкновенное обручальное кольцо. Но одним они не выигрывают – это своим видом. Для лица следовало бы их прогонять чрез прессовальные катки, чтобы сплющить нитку и навести на кушак глянец.

Сбыт кушаков производится главным образом на Алексеевской и Андреевской ярмарках в Красноборске. Скупщики преимущественно Велико–Устюгские торговцы и частию Вятские. 60% кушачного товара идет от торговцев на Ирбитскую ярмарку, 20% на Нижегородскую, 10% в Вятскую губернию и 10% в Олонецкую. В недавнее время образовался сбыт кушаков по мелочам, производимый самими собственно Красноборскими кушачницами на пароходной пристани в самом Красноборске в тот и другой конец, т. е. в Архангельск и Вологду.

 IV

ГРЕБЕННОЙ ПРОМЫСЕЛ ИЗ РОГА И ЧЕРЕПАХИ

И РОГОВЫЕ ИЗДЕЛИЯ.

 В Кадниковском уезде, верстах в 4-х от впадения Кубены в Кубенское озеро, на самом берегу реки, которая тут больше версты шириною, картинно и широко разметалось большое и богатое село Устье, с красивою церковью и щеголеватой постройкой, с каменными лавками около церкви, с барками, каюками и лодками на реке. Это село составляет центр Устьянской волости; от него вся местность с 58 деревнями, с населением в 1953 души мужеского пола и 2204 женского, известна под общим именем Устьянщины, где издавна процветает гребенной промысел, и не в очень давнее время начали развиваться изделия различных кабинетных и аптекарских вещей из рога.

Здесь в течение года производится гребенных товаров на 45,000 руб. из рога и на 5000 руб. из черепахи. Кустари работают преимущественно из готового материала на капитальных хозяев, которые получают рог из Петербурга и раздают его по рукам для обработки. Таких хозяев в настоящее время в Устьянщине 4 семьи Красавиных, родственные между собою, живущие в деревне Филисове. Трое из Красавиных, кроме раздачи работы на руки кустарям, имеют мастерские при своих домах, где работают высшего сорта гребенной товар. Особенною чистотою отделки гребней и разнообразием сортов отличается мастерская Александра Андреевича Красавина, единственного хозяина, занимающегося выделкою черепаховых гребенок. Черепаховый материал получается Красавиным из Английских контор и от Американских комиссионеров. Сбыт Устьянских гребенок главным образом производится в Петербурге; но значительное количество идет их также в Прибалтийские губернии, в Польшу, даже в Берлин во время последней Турецкой кампании. Черепаховые гребенки поставляются в Петербург на лучшие французские магазины, из которых и продаются за парижские. Прежде до 50-ти человек Устьянских кустарей уходили в Петербург для продажи гребенок в разнос на лотках. Лет двенадцать тому назад торговля таким путем, по невыгодности сбыта и по другим нравственным причинам, оставлена.

Общее количество гребенщиков в Устьянщине 388; из которых взрослых рабочих 348 и подростков до 16 лет 40. Все кустари по роду занятий двух специальностей: собственно гребенщики, нарезывающие гребенки и обделывающие их, и правильщики рога, т. е. обращающие посредством прессов рог от природного его вида в плашки. Первых 340 человек, вторых 48. Впрочем, это разделение труда по гребенному производству не имеет определенной границы, так как многие из гребенщиков занимаются и тем и другим делом.

Плата от хозяев определяется кустарям с сотни гребенок и обусловливается сортами их и чистотой работы, изящностию и тонкостию отделки. Между гребенщиками есть в своем роде художники, достигшие действительно замечательного мастерства в обделке рога: они гордятся тонкостию и чистотою своего мастерства и работают не торопясь. Такие большею частию исполняют работу поштучно на А. А. Красавина из плашек буйволового рога и из черепахи. Дюжинные кустари получают от 50 коп. до 4 руб. 80 коп. за сотню гребенок из готовой плашки с промежуточными ценами сообразно сортам: 50 коп. за сотню платится за крестьянские расчески, которых в день может расторопный мастер сделать не менее 50-ти штук, а 4 руб. 80 коп. за костные женские гребенки; их самый лучший мастер не приготовит более 7 штук в день. Средний годовой заработок гребенщика восходит до 65 руб., при занятии этим делом в течение 6 ? месяцев, с Покрова до Егорья. Остальное время Устьяне, за исключением одной небольшой деревеньки, Останкова, занимаются земледельческими работами. Вообще земледелие стоит здесь, сравнительно с соседними местностями, в весьма удовлетворительном положении. Устьянец вовсе не отворачивается от землевладельческого труда, и здешние крестьяне, разжившиеся торговлей, скупают земли и старательно их возделывают, не только не отрываясь от родной оседлости, но глубже и глубже коренясь в ней. Производительность земли вполне достаточная, но терпят здешние крестьяне недостаток в лесе.

Производство кабинетных вещей, портсигаров и аптекарских принадлежностей из рога начал в Устьянщине кустарь Андрей Андрианович Глинкин. Он обучался гребенному мастерству в Петербурге, где, выйдя из ученья, открыл свою мастерскую, в которой в течение 25 лет работал гребенки и аптекарские вещи на разные магазины. В 1862 году Глинкин переехал из Петербурга на свою родину, в Устьянщину, в деревню Борисово и основал здесь свое производство, начав дело с гребенок. Увидев, что пользы от них перепадает не много, Глинкин стал и здесь работать тоже аптекарские вещи, с которыми для сбыта постоянно ездит сын его Александр в Петербург и Москву. В 1867 году Александр Глинкин привез из Петербурга мастера, родом из Устьянщины, но служившего в столице и там замотавшегося. Мастер этот, по фамилии Табаков, основательно знал мастерство портсигаров, разрезных ножей, пороховниц и прочих изящных вещей из рога. Он первый иаучил семейство Глинкиных этим изделиям, так что с 1867 года они и начали самостоятельно работать роговые изделия разнообразных видов. В 1872 году русская публика познакомилась с изделиями Глинкиных на Политехнической выставке, и с этого времени спрос на них значительно расширился. В настоящее время Глинкины производят роговых вещей на 14 тысяч рублей. Подражателем им явился сперва местный кустарь Власов и затем А. А. Красавин. У всех троих производство восходит до 17 тысяч рублей в годичный оборот. Изделия Власова, начинающего и еще весьма бедного кустаря, несмотря на ограниченные приспособления в мастерстве, отличаются в роговых вещах более широкой фантазией и разнообразием сортов.

Глинкины имеют в Устьянской волости две мастерские: одна в деревне Борисове, другая в дер. Данникове; последняя идет под личным присмотром старика Глинкина и старшего сына его Александра. Производство в мастерских практикуется круглый год. Мастеров в них 20 человек, из них в Борисове 6 мастеров и в Данникове 14; в том числе 6 учеников. Кроме того, Глинкины имеют особо устроенную на отставе селения правильню, где расправляют в двух винтовых колодах рог в плашки два взрослых подмастерья и два подростка. Взрослые правильщики получают жалованья до 10-ти руб., а мастера роговых изделий от 12–15 руб. в месяц на хозяйском содержании.

Глинкины, как не имеющие до сих пор по своему производству сильных конкурентов, живут весьма исправно; они, кроме надельной, имеют достаточное количество собственной пахотной земли, приобретенной по купчей крепости смежно к своим полям, держат 20 коров, 3 лошади, землю удобряют сильно: все обрезки от рогов и роговые опилки и стружки идут у них на удобрение полей, вследствие чего урожаи получают превосходные.

Роговые отброски у прочих кустарей скупаются по 90 коп. и 1 руб. за пуд на синькальные заводы, которых в Устьянщине три: два у местных купцов Семенковых и один у Королева.

 V

ГОНЧАРНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 В Кадниковском уезде на левом берегу реки Кубены, против Устьянской волости, лежит волость Закушская, получившая название от речки Кушты, прорезывающей волость во всю ее длину. Вся волость состоит из 21 деревни с населением в 965 муж. и 1037 жен. пола душ. В 16 деревнях этой волости занимаются крестьяне гончарным промыслом, который разделяется здесь на три вида: на приготовление глиняной посуды обливной, луженой и черной.

Возникновение промысла объясняется содержанием в почве обильного количества глины. С какого времени основалось здесь гончарное дело – неизвестно.

Закушские мастера делали прежде простую черную и луженую посуду; о посуде обливной они понятия не имели. Лет сорок пять тому назад зашел в Закушье какой-то богомолец, странник Евстегней, неизвестно откуда. Увидев весьма плохое и неуклюжее изделие здешних горшечников, он научил их мастерить обливную посуду, причем сделал особый, более удобный круг, вращающийся посредством ножного привода. Теперь обливная посуда приготовляется в весьма разнообразном виде: выделываются кружки разных величин, тазы, рукомойники, миски, опарные кринки, блюда, чашки, формы для студня, горшки для приготовления кушанья, ночные и цветочные, банки под варенье и соленье, плошки, молочники, чайники, чашечки для птичьих клеток и, наконец, детские дудки с головками. Луженая и черная посуда – менее разнообразна, она состоит из кринок, горшков, плошек, цветочников, корчаг, волохов и опарных разливов.

Особенно усилилось в Закушье производство обливной посуды с пятидесятых годов, с тех пор, как сбыт ее начался в другие губернии. С того же времени явилось и разнообразие в выделываемых предметах. Лет семь тому назад более искусные мастера начали работать водоочистительные машины, вазы, глиняные самовары, и в последнее время графины. Делали также цилиндры для дымовых труб, но в применении они оказались неудобными, и производить их ныне зарешили.

В течение года вырабатывается в Закушье гончарных изделий всех сортов на 28,000 руб. Продажа обливной посуды практикуется сотнями, луженой и черной возами. Обливная посуда расценивается сообразно величины вещей от 50 коп. до 4 руб. за сотню; воз луженой – от 3–3 руб. 50 коп., черной от 2–2 руб. 50 коп. Сбыт – местным скупщикам, которых насчитается здесь до 10 человек из торговцев; приезжают также в Закушье за посудою скупщики из Вологды, Грязовца, Кириллова и Пошехонья.

Весною, с открытием навигации, местные торговцы, скупающие у гончаров посуду, сплавляют ее на мелких судах, известных под именем Кубенок, поднимающих грузу от 400–500 пудов, вниз по Кубене, Кубенским озером, каналом Александра Виртембергского, Шексною и Волгою до Костромы. Начиная с Череповца, всюду по пути идет распродажа гончарного товара. Далее Костромы вниз по Волге с гончарною посудою торговцы плыть не отваживаются на том основании, что ниже конкурирует с закушскою посудою городецкая, выделываемая в Нижегородской губернии; она по качеству хотя и хуже здешней, но дешевле. Застоя в сбыте посуды никогда не бывало, хотя закушские гончары, к своему благополучию впрочем, и не имеют постоянных хозяев.

Число самостоятельных мастеров в Закушье 181; из них 41 имеют горны для обжига посуды и 140 обжигают ее в печах. Общее количество рабочих 312, в том числе 63 подростка до 16 лет. Чистый заработок, составляющий за всеми расходами дивиденд гончара по обливной посуде от 2 р. до 2 руб. 50 коп., по луженой от 1 р. 50 коп. до 1 руб. 75 коп. и по серой от 1 руб. – 1 руб. 25 коп. в неделю; в общей сложности приходится на взрослого рабочего до 45 р. в течение 6–6 ? месяцев, посвящаемых занятию гончарным делом. У гончара все члены его семьи, обладающие в известной степени физическою силою, так или иначе, принимают участие в процессе производства.

Для первоначального обзаведения гончар, выделывающей обливную посуду, должен истратить рублей от 45–50 на постройку горна и до 1 руб. 50 коп. на скамью с кругом. Для луженой и черной посуды, обжигаемой в обыкновенных печах, горна не требуется, и весь расход ограничивается заготовкою круга.

Недостатки закушской глиняной посуды заключаются в следующем: она скоро трескается, не выдерживает сильного жара; банки для варенья и соленья протекают. Все это происходит от дурного качества глины, и было бы полезным изыскать средства для устранения этих недостатков; также для более широкого развития дела и для поднятия спроса на закушское гончарное производство, кустари здешние весьма нуждаются в новых образцах посуды и более изящных для нее рисунках.

 VI

ВОЙЛОЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

(Катаники, шляпы, рукавицы, перчатки, войлока).

 Войлочный промысел весьма широко распространен по губернии; главным же образом он сосредоточивается в кустарном характере в Кадниковском уезде, в Грибцовской и Кокошиловской волостях, где существует с давних времен. Производство это заключается в приготовлении теплой обуви из овечьей шерсти – и известно под именем валяльного промысла. Грибцовская волость состоит из 56 деревень с населением 2104 муж. и 2531 жен. пола душ. Она находится в северо-западной части уезда и расположена по левому берегу реки Кубены, в соседстве с Устьянщиной. Характер населения отличается бойкою предприимчивостью; деятельность его смешанная, промышленно-земледельческая, и преобладание того или другого элемента колеблется в разных пунктах, в частных явлениях. Здесь, кроме валяльного промысла, существует у крестьян до 5-ти каплунных заведений, в которых откармливается более 5000 пар петухов на 8000 руб., до семи кожевенных заводов с оборотом на 14,000 руб. и до 4-х клеевых – на 1200 рублей.

Грибцовский валяльный промысел распадается на два отдела: местный – с производством на 12,000 руб. и отхожий на 8000 руб. Первый вид делится на заказную работу и работу для вольной продажи. Последняя выполняется кустарями от хозяев, заправляющих производством, которые закупают шерсть сырец на стороне и сдают на руки мастерам работать катаники с пуда, с условием, чтобы из пуда шерсти было скатано мужских хорошего сорта 10, если похуже, то 12, а женских от 13 – 15 пар катаников. Плата от 3 руб. 50 коп. до 4 руб., – лучшим же катальщикам до 5 руб. с пуда переделываемой шерсти. Промысел главным образом ограничивается приготовлением обуви. Шляпы катали прежде, но когда они вышли у крестьян из моды, то их стали производить весьма не много, только для духовенства. Войлока валяют из низкого сорта овечьей шерсти – кислой, получаемой от выделки овчин, с примесью коровятины, составляющей отброс на кожевенных заводах.

Кустари разбирают шерсть в избах, где живут сами; тут же сбивается шерсть на лучках и делается первая закладка сапога. Дальнейший процесс производства совершается в особо устроенных маленьких баньках, с каменкой вместо печи.

В Грибцовской волости работающих на месте катальщиков 200 человек, из коих до 20 семей самостоятельных кустарей; остальные катают на хозяев, которых здесь до 15-ти человек, большею частию из торгующих крестьян, не занимающихся лично валяльным мастерством, но разъезжающих по ярмаркам для продажи катаников и закупки шерсти. Заработок кустаря в 5-6 ? месяцев, посвящаемых в течение года этому промыслу, не превышает 25–30 руб. В процессе производства, как женщины, так и подростки принимают участие в разборке шерсти, в ее подготовке к работе, в отчистке катаников и т. п. более легком труде.

Сбыт грибцовской катаной обуви производится хозяевами в незначительном количестве на рынках ближайших городов – Вологде, Кадникове и Грязовце, главным же образом в Архангельск, куда катаники сплавляются на лодках, поднимающих грузу не свыше 500 пудов. Путь – Кубеной, Кубенским озером, Сухоной и Северной Двиной. Главные партии отправляются на Богородскую ярмарку, бываемую в Архангельске с 15–20-е Сентября. Торговля с Архангельском катаниками началась с сороковых годов; и с тех пор шире развилось и производство между кустарями.

В Кокошиловской волости, смежной с Грибцовской, валяльное производство гораздо в меньших размерах; оно составляет не более, как ветвь грибцовского кустарного промысла. Из числа 1300 мужеского пола душ, составляющих население волости, только 85 катальщиков, из которых 51 работают на месте, а 34 уходят на сторону. Заработок первых восходит до 2500 руб., вторых до 700 руб. Сбыт по мелочам на рынках и сельских торжках своей местности.

 VII

ЩЕТИННЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 Щетинный промысел существует в г. Великом Устюге, он заключается в обделке щетины или в разборке ее по сортам, которые вяжутся в пучки. О начале промысла не сохранилось никаких данных и преданий. Причину же его возникновения следует предполагать в близости к Устюгу Архангельского порта и в удобной доставке товара к оному водяным путем посредством Северной Двины. С незапамятных времен Устюгские купцы вели торговлю щетиною с заграничными конторами в Архангельске, и только случайные обстоятельства направили ее, в первой четверти настоящего столетия, на Петербург. Щетинное производство находится в руках капитальных хозяев, преимущественно коммерсантов г. Устюга. До 1825 года большая часть хозяев отдавали щетинный сырец для обделки на руки кустарям подгородных селений, но вследствие замеченной фальши в разобранной щетине и затруднительности точного учета материала, перерабатываемого заглазно, хозяева завели при своих домах мастерские, в которых в настоящее время и производится обделка щетины под непосредственным хозяйским наблюдением.

Следующая ведомость показывает поименный список хозяев щетинного дела в Устюге и размеры производства.

 

Хозяева.

 

Число отдельных мастерских у хозяев

Количество обделываемого сырца

На сумму

 

1. Устюгские купцы

В. И. Костров

8

4000

148,000

П. А. Азов

4

3200

126,400

П. М. Жилин

1

450

16,850

3. П. Жилин

1

320

11,840

Ф. Л. Чибаевский

1

500

20,500

Г. Д. Чибаевский

1

300

11,100

М. Л. Чибаевский

2

500

20,500

И. и В. Красильниковы

2

750

27,750

П. А. Козишников

2

900

33,300

И. А. Ерзовский

2

450

16,650

Н. П. Цыбашов

1

1000

37,000

Н. И. Попов

1

350

12,950

М. А. Курбатова

1

150

5500

2. Приезжие из

Вятской губернии:

 

 

 

Бутаканов из Шадринска

3

1400

51,800

Баженин из Сарапула

2

800

29,600

Итого в производстве 15 хозяев

32

15070

569,740

 В каждой из хозяйских мастерских занимаются обделкою щетины от 25–35 человек. Рабочие эти из крестьян подгородных волостей Нестеферовской, Шемогодской и Трегубовской. Всех кустарей, стоящих на щетинном деле в Устюге около 1000 человек. Цифра эта уменьшается и увеличивается сообразно размерам заготовленного хозяевами сырца, назначенного к разборке. Сроков при найме не существует, так как плата полагается с пуда сырца, поступающего в обделку; времени для начала работ также обозначать с определенною точностию невозможно: есть у хозяев в запасе сырец, – разборка начинается раньше, нет – позже. Те из хозяев, которые скупают щетину местного кряжа *) [Кряж - местность], открывают в своих мастерских работу раньше, в конце Декабря или с начала Января; но с этого времени действуют не более семи мастерских; главным же образом деятельная работа закипает с половины Марта, когда бывает в скопе вся щетина Вятского и Сибирского кряжа. В начале работы хозяева платят с пуда сырца, за окончательную обработку щетины, 1 руб. 20 коп.; потом, но мере подвоза в Устюг материала, запрос на щетинщиков начинает усиливаться, и плата повышается до 1 руб. 40 коп. и даже, в конце Марта, до 1 руб. 60 коп. с пуда.

Кустари формируются в щетинные мастерские артелями, с правом равномерных паев по заработку. Подрядчик артели называется головкой. Он договаривается с хозяином о цене и набирает в свою артель потребное количество товарищей, не обусловливая их никакими письменными договорами, а по обычаю – на слово.

Как видно из цифровых данных, в Устюге обрабатывается щетины до 15,070 пудов. Заработок по средней сложности 1 руб. 40 коп. с пуда восходит на всех рабочих в количестве 1000 человек, обделывающих щетину, до 20,098 р., т. е. немного более 20 руб. на каждого щетинника. В три с половиною месяца усидчивого труда на своем содержании, такой заработок весьма скуден; но его несколько увеличивают на взрослого рабочего ученика. В числе тысячи человек щетинщиков не меньше трехсот мальчиков, половина из которых не получает ничего, а половина понавыкших в деле от 10–15 коп. поденщины. Общею суммою все эти подростки вырабатывают до 1700 руб. на щетинном деле; за отчислением этой суммы из общей 20,098 руб. заработка, остается 19,798 р. на 700 человек взрослых мастеров, что составит с небольшим по 28 руб. на каждого.

Закупка материала или щетинного сырца производится хозяевами с разных кряжей. Местная щетина получается преимущественно из Никольского уезда из селений по реке Югу, где жители держат свиней весьма в значительном количестве, и из Устюгского уезда из селений по реке С. Двине. Главная же масса сырца идет из Вятской губернии; закупка его производится в Сарапуле, – и из Сибири – закупка в Ирбите, на ярмарке, куда своз щетины бывает в громадном количестве из разных Сибирских местностей.

Щетинный сырец расценивается по качеству от 10–100 руб. за пуд. Низший сорт щетины – это обочина, т.е. с боку свиней, высший – хребтовая. Но самое важное в материале – это возможность получить из него большее количество высших сортиментов обработанной щетины. Этому требованию удовлетворяет более всего Сибирский сырец, затем Вятский. Опытом проверено, что из щетины Северо-Двинского кряжа выходит при обработке 7 ? % высших сортов, 8% средних, 35% низких и 49 ? % – упали или отбросков в виде пуха, сору и пыли; из Никольского – с реки Юга 30% высших, 30% средних, 15% низких и 25% упали, из Вятского и Сибирского 40% высших , 20% средних , 23% низких и 17% упали. Щетинный сырец покупается в общей смеси, так что в массе сырца встречается всякого сорта щетина. Мелочные скупщики, разъезжающие по деревням и скупающие на хозяев щетину по мелочам у крестьян, нередко умышленно портят материал для своих выгод: вяжут сырец в большие пучки мочалом посредине и для увеличения весу насыпают вовнутрь пучка золу, песок и даже завертывают смоченный свиной пух. В Сибирской щетине, покупаемой большими партиями, этого не встречается.

В процессе разборки и обделки щетины, хотя не существует специального разделения труда, но для успешности дела одновременно занимаются в мастерской различными переделами: кто сортирует сырец, кто – разбирает его по длине, кто по цвету; иные вяжут пучки, иные приготовляют мочальную вязку; подростки–первоучки вычесывают из сырца пух на щетях. Инструменты в мастерской у кустарей свои: они заключаются из щети, состоящей из острых железных спиц, ножниц для подрезывания вершин у щетины и простой деревянной лопатки для уравнения пучков. Весь комплект этих несложных приспособлений стоит не более 1 руб. 25 коп.

Разобранная и обработанная щетина разделяется по длине на следующие сортименты:

1 – Окатка длинная от 5 ? – 8 дюймов

2 – Первый сорт 5 ? дюйма

3 – Сушная 4 ?  дюйма.

4 – Второй сорт  4 дюйма.

5 – Вторая короткая 3 ? дюйма.

Все эти сортименты имеют деление еще по цвету:

Окатка и первый сорт на пять цветов: белый, полубелый, желтый, черный и серый.

Сушная и второй сорт - на четыре: белый, желтый, черный и серый.

Второй сорт короткая хотя и разбиралась прежде на цвета: белый, черный и серый, но ныне этого не делается, так как цвета этого сорта идут в одной цене.

Самая высокая цена на щетину белых цветов: окатка длинная белая отборная от 6 ? – 7 ? дюймов, продается от 150–170 руб. сер. за пуд. Впрочем, этого сорта щетины в Устюгском щетинном производстве незначительное количество, не более 2%. Белая окатка от 6 – 6 ? д. – 115 руб. за пуд; белая короткая окатка 5 ? д. – 92 руб. пуд, белая первый сорт до 86 руб. пуд, белая сушная – 57 руб. пуд; белая второй сорт 43 руб. Но отдельно по цветам щетина продается в редких случаях, именно тогда, когда в партии какой-нибудь цвет явится в преобладающем количестве, то есть выше 50%. Обыкновенно при отпуске в продажу щетины партию формируют хозяева таким образом, чтобы в каждом сорте щетины было не менее 50% белых цветов; из остальных 50-ти процентов – 25% желтых и черных и 25% серых. В таком соединении пуд щетины окатки продается от 86–90 руб., первого сорта 68–73 руб., сушной от 42–45 руб., второго сорта 30–32 руб. и второго сорта короткой от 15–17 руб.

Сбыт щетины в Петербург, куда она доставляется в бочечных тарах до Вологды гужом, а от Вологды железною дорогою. Покупатели г.г. Л. Гитшев, Клеменц и К°, Шлиссер К°, Вогиш и К°, и Адольф Теплей и К°.

Так как по продаже щетины Устюгским производителям приходится иметь дело с заграничными торговыми домами, причем здешняя щетина исключительно идет в Англию, то при сдаче товара принимают его браковщики, существующие на основании общего Устава международных коммерческих сношений: два из них со стороны иностранцев и два русских.

 VIII

ИЗДЕЛИЯ ИЗ СВИНОГО ПУХА

 При обделке щетины остается в виде отбросков или упали свиной пух. Он бывает двух сортов: перепускной, т. е. еще раз прочесанный на щетях, отчего выделяется из него в незначительном количестве щетина вторая – короткая, и не перепускной, из которого эта щетина не отчесана. Не перепускной пух остается исключительно от производства хозяев приезжих, которым – как лицам, прибывшим в Устюг ненадолго, некогда заниматься этим последним переделом. Тот и другой пух покупают кустари Нестеферовской волости; перепускной по 1 руб. 40 коп. за пуд, перепускной белый по 80 коп.; серый и желтый по 40 коп. Из первого по деревням подростками и женщинами обрабатывается щетина вторая – короткая, связывается в пучки и продается тем же хозяевам, у которых робят *) [Робят – местное Устюгское выражение – от слова работают] в мастерских их отцы, мужья и братья. При тщательной выческе неперепускного пуха может выйти до 2 ? фунт. с пуда обработанной щетины этого сортимента.

Перепускной пух, остающийся в значительном количестве от щетинного производства в мастерских Устюгских хозяев, образовал в населении Нестеферовской волости особый вид кустарной промышленности – приготовление различных изделий из свиного пуха. До 204 человек вместе с подростками и женщинами в 12-ти деревнях этой волости зимою и даже летом, в свободное время, вяжут стельки под валеные сапоги, различной величины ковры для лестниц и прихожих, чуньки, или галоши, веревки для вожжей и колодцев и хомутины под рабочие оголовки. Более всего из упомянутых вещей приготовляется стелек. Скупаемые на Устюгском рынке из первых рук торговцами от 8–10 коп. за пару, они расходятся между сельским населением северных губерний, значительно возвышаясь в ценности по мере удаления от места производства; уже в Вологде устюгские белые стельки из третьих рук в лавках продаются от 40–45 коп. за пару.

Производство за недостатком сбыта изделий из свиного пуха весьма не велико; оно не восходит выше 7 тысяч руб. годового оборота всех кустарей, и совершенно не окупает труда, так как дает заработок от 10–20 коп. в день на взрослого мужчину, и от 5–10 коп. на подростка и женщину. Между прочим, по необыкновенной дешевизне изделий, их чрезвычайной прочности, они вполне заслуживали бы более широкого распространения. Веревки из свиного пуха долго не гниют и на морозе не ломаются; а коврики для передних и лестниц неизносимы.

 IX

СУНДУЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 В Великом Устюге с незапамятных времен существует производство сундуков, все в одной издревле установившейся форме. Промысел этот распадается на две специальности: на столярную, состоящую в приготовлении деревяшек, или ящиков под обивку железом и слесарную, заключающуюся в обивке деревяшек железом и в изготовлении замков и петель. Деревяшки работаются крестьянами подгородной Шемогодской волости, слесарная работа и сборка сундуков производится в Устюгских мастерских. За пятерку деревяшек (пять штук – одна в одну) Шемогодские мастера берут цену сообразно наружной окраски сундука: за писаные от 1 р. 20 к.–1 р. 30 к., крашеные – от 80 к. – 90 к. Заработок по столярной работе восходит до 2800 рублей.

В Устюге десять самостоятельных мастеров занимаются обивкою и сборкою сундуков; число рабочих у них до 86 человек. Совсем обитые и сложенные сундуки идут из мастерских в продажу – писаные по 3 руб., крашеные по 2 р. 60 к. за пяток. Все производство на 6000 рублей. Сбыт на местном рынке в Устюге и главным образом скупщикам в уезды: Яренский, Тотемский, Вельский, Никольский, Кадниковский, Устьсысольский и в Вологду.

Плату рабочие получают поштучно: за обивку пятерки по 17 коп., за десяток, замков по 75 коп. – на своих харчах. Весь годовой заработок на взрослого рабочего не превышает 60 руб. в 6-ть зимних месяцев, посвященных в течение года этому мастерству.

Отдельные мастерские для этого производства устроены только у двух сундучных хозяев. Остальные мастерят в тех же помещениях, где живут сами.

 X

ШКАТУЛОЧНОЕ ПРОИЗВОДСТВО

 Возникновению шкатулочного промысла в Великом Устюге послужило сундучное производство. В начале прошедшего столетия некоторые из более искусных сундучных мастеров начали работать гнутые коробьи с секретными замками и с сплошною обивной жестью. Торговцы, имеющие сношения с Нижегородскою ярмаркою, отыскали на ней хороший сбыт этим коробьям, и таким образом основалось и с годами развилось в Устюге особое шкатулочное дело.

Лет тридцать тому назад, гнутые коробки с истреблением подходящего на них толстого березового леса, оставлены, и вместо их введены столярные деревяшки, которые производят крестьяне подгородной Шемогодской волости, доставляя за чистый расчет на устюгские шкатулочные мастерские по следующим ценам:

12-ти вершковые за один ящик 13 к.

8-ми вершковые за один ящик 8 к.

7-ми вершковые за один ящик 6 к.

6-ти вершковые за один ящик 5 к.

5-ти вершковые за один ящик 4 к.

4-х вершковые за один ящик 3 к.

3 и 2-х вершковые за один ящик 2 ? к.

Заработок от деревяшек, сделанных на скорую руку и кое-как связанных в шип, так как под жестью изъян не виден, восходит у Шемогодских крестьян до 1500–1600 руб. в год.

Все шкатулочное производство в Устюге на 15000–16000 руб. Сбыт в незначительном количестве на месте и единственно на Ирбитской и Нижегородской ярмарках, где главные покупатели шкатулок – азиаты. Особенные охотники на устюгские шкатулки армяне и татары.

По шкатулочному делу существуют в Устюге мастерские с самостоятельным производством, мастерские на хозяев и одиночки мастера, работающие только по заказу. Самостоятельных производителей 18 семейств. Собственно хозяев, ведущих торговлю шкатулками на ярмарках только три: братья Старковские, Курбатов и Николай Цибасов. Общее количество рабочих на этом деле 44 человека. Из них до 20 человек занимаются приготовлением отдельных частей шкатулки, остальные ее околоткой и сборкой. Заработок взрослого рабочего по шкатулочному производству до 150 руб. в год, если работа поштучная, и от 75–100 руб., если мастер живет у хозяина на жалованье помесячно.

Шкатулки околачиваются жестью с особенною разделкою ее в рисунок, который у здешних мастеров называется морозом, по сходству его с узором, образуемым морозом на оконных стеклах. Мороз наводится на жесть посредством острой водки, смешанной с солью, и масленого лака с прибавкою зеленой или желтой краски. Мороженьем жести занимаются в Устюге только двое мастеров одиночек; берут по 2 коп. с листа; приготовить можно до 50 листов в день, причем от 25% до 30% заработка уходит на материал.

Против прежних лет шкатулок работается ныне в Устюге несравненно в большем количестве, хотя мастеров уменьшилось. Это потому, что при последних приспособлениях мастерство пошло успешнее: прежде прутки делали из не луженого железа и сами мастера их лудили, ныне выделывают прутки из жести; гвоздики работали в мастерских, теперь употребляют покупные проволочные шпильки. Устройство замков было сложнее, внутренность делалась с колесами, которых настоящие мастера не употребляют, а сбирают замок пружинный, самой простой конструкции.

Шкатулочные мастерские устроены в помещениях, где живут сами хозяева; только у одного из производителей существует для этой цели отдельное здание. Для отковки мелких вещей устроены с самым простым приспособлением кузницы в одно горно, стоящие со всеми инструментами и мехами не более 50 - 60 рублей.

 XI

КОРЗИНОЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 В Сольвычегодском уезде Метлинской волости, в деревне Окуловке трое крестьян домохозяев плетут, в досужее время от земледельческих работ, из сосновых корней весьма прочные и красивые корзинки разных форм. Материал заготовляется для этого дела с весны от тех сосен, которые растут на боровых местностях. В Нестеровской волости Вологодского уезда занимаются несколько стариков тоже плетением чрезвычайно оригинальных корзин из березового лыка, которое предварительно окрашивают масляной краскою в разные цвета, так что корзина выходит узорчатою, затем уже целую вещь красят крепким масляным лаком. То и другое производство в самых незначительных размерах, (250 р.) только по заказу; оно в редкие годы дает 20-25 рублей заработка в течение зимы. Корзины из березовых лык заслуживают внимания по своей необыкновенной прочности и оригинальному виду. При возникновении требования на них – легко производство это развить до значительных размеров.

 XII

БОНДАРНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 В Вологодском уезде Благовещенской волости, в 20 верстах от Губернского города до девяти домохозяев занимаются бондарною работою, состоящею исключительно в мастерстве бочонков на деревянных и железных обручах – для виноторговцев и для производителей сливочного масла. В течение года они производят изделий на 500 рублей. Средний заработок до 60 руб. на взрослого рабочего в течение шести месяцев, свободных от земледельческих работ. На бочонки для масла идет ольховая клейка. За недостатком хорошего ольхового материала, бочонки нельзя сделать желаемой чистоты.

 XIII

ПРОИЗВОДСТВО ДЕРЕВЯННОЙ ПОСУДЫ

 Промысел этот весьма широко распространен по губернии, в особенности он развит в уездах Грязовецком, Кадниковском, Никольском и Тотемском. Лучшею посудою, отличающеюся чистотою в отделке и прочностию считается посуда Трегубовской волости Велико–Устюгского уезда. Кадки, чаны, рученки, ведра, шайки и проч., работают здесь из сухоподстойника, получаемого крестьянами из казенных лесов. Производство это в Трегубовской волости восходит до 4000 руб. сер. в течение пяти зимних месяцев с Ноября по Апрель. Им занимаются до 125 домохозяев, общее количество рабочих 180 человек. Сбыт исключительно в Устюг .

 XIV

БУРАЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 В Велико–Устюгском уезде в 14 деревнях Шемогодской волости существует производство бураков из берестяной коры. По прочности и аккуратности работы бураки превосходят деревянную посуду в том отношении, что никогда не рассыхаются и не текут. Они употребляются в домашнем быту для носки молока и под различные соленья; большие бураки заменяют ведра. Все бурачное производство определяется в 2800 руб. Промысел этот в последнее время начал падать по недостатку материала, да и не следует желать, чтобы он развивался, так как бурачное дело служит причиною громаднейшего истребления березовых  лесов.

Бурачным мастерством занимаются в Шемогодской волости 168 человек, в числе которых 110 домохозяев. Заработок ничтожный, не превышающий 16 руб. на взрослого рабочего в течение 6-ти зимних месяцев. Лучшие бурачники в деревне Куров-Наволок. Они делают по заказу чрезвычайно изящные бураки с мелкой вырезкой, украшенной разноцветной фольгою. Сбыт бураков в г. Устюг и скупщикам во все уезды Вологодской губернии. Узоры на бураках вырезывают мастера простым остроконечным ножом; некоторые из них так наметились в этом деле, что прямо от руки сочиняют узор и никогда не собьются в рисунке.

 XV

ЛУКОШЕЧНЫЙ ПРОМЫСЕЛ

 В четырех деревнях Нестеферовской волости Велико-Устюгского уезда работают 23 домохозяина зимою, в свободное от сельскохозяйственных занятий время, лукошки, или пошовки из осинового леса. Лукошечный промысел существует почти во всех уездах Вологодской губернии, он развит весьма широко, но такой чистоты в работе и прочности, как в Нестеферовской волости, не встречается в этих изделиях нигде по губернии. Общее количество рабочих в упомянутой волости, привлеченных к этому делу, 48 человек, в числе которых 6 подростков. Производство на 1200 рублей. Средний заработок за 6 месяцев на взрослого рабочего восходит до 22 рублей. Сбыт – исключительно в г. Устюге. Лукошки сшиваются черемховыми жилками, т.е. тою частию древесины, которая лежит за корою на поверхности ствола. Между мастерами до пяти домохозяев делают с необыкновенным искусством маленькие лукошечки, пригодные для употребления в аптеках под пилюли.

 XVI

ИЗДЕЛИЯ ИЗ МОЧАЛ

 Мочальные изделия: шлеи, подхомутники, узды, кошели для сена, завертки, вожжи, веревки и тому подоб., работаются в Трегубовской волости, Велико-Устюгского уезда, в деревне Аполинсове. Производство это весьма небольшое, на сумму не свыше 650 рублей. Число самостоятельных производителей до 20 человек, общее количество рабочих 28; средний годовой заработок до 16 руб. на взрослого рабочего. Сбыт мочальных изделий местным скупщикам, которые продают их исключительно в Красноборске и Вашке и частию в Устюге. Особых инструментов и приспособлений для этого мастерства не употребляется: веревки крутят руками, прикрепляя концы прядей к гвоздю, или к крючку, вбитому в стену. Материал получается из Вятской губернии. Мочало привозится оттуда торговцами, приезжающими из Вятки в Устюг для закупки соленой рыбы.

XVII

ПРОИЗВОДСТВО РЫБОЛОВНЫХ СЕТЕЙ И МЕРЕЖ

 В двух волостях Сольвычегодского уезда – Метлинской и Березонаволоцкой, лежащих между реками Вычегдой и Северной Двиной, издавна существует производство рыболовных сетей и мереж, сбываемых в значительном количестве в Архангельск для ловли рыбы в Белом море и в поморье для рыболовных промыслов в Ледовитом океане. Сольвычегодские сети ценятся промышленниками за доброкачественный материал и за аккуратную вязку. Здесь не употребляется на нитку для мереж другой пряжи, кроме как из хорошо обработанного и прочесанного льняного и конопляного волокна.

Число самостоятельных производителей в обеих волостях до 350-ти; общее количество рабочих до 470-ти, из них половина женщин и подростков. В течение года производится сетей на 20,000 руб. Средний заработок взрослого рабочего до 35-ти руб. в 6–7 месяцев, свободных от земледельческих работ .

 XVIII

ОХОТНИЧЬИ ПРОМЫСЛЫ

 Крайние уезды Вологодской губернии – Яренский и Устьсысольский – занимают громадную площадь, равняющуюся по Стрельбицкому приблизительно 200,000 квадратным верстам. Границами своими на север эти два уезда достигают пределов Мезени, а на северо-востоке – Уральского хребта. На этом обширном просторе села и деревни исключительно расположены по рекам. Здесь не существует кустарных промыслов в том характере, в каком они группируются в уездах с густым населением, нуждающимся в земле, как в производительном источнике жизненных потребностей. Здесь все предметы для домашнего быта крестьянина и его хозяйственного обихода выполняются одиночками.

Население части Яренского и всего Устьсысольского уезда состоит из Зырян. Обширные леса, малоплодородие почвы, суровые ветры, дующие с холодных волн Ледовитого океана – все эти физические условия северного края направляют деятельность поселившегося здесь народа на птичьи и звериные промыслы *) [История Зырян, их племенная и бытовая характеристика и процесс промыслов подробно обрисованы в исследовании Ф. А. Арсеньева, изданном М. Дмитриевым и М. Владыкиным под заглавием «Зыряне и их охотничьи промыслы»].

В конце Сентября, как только наступят холода, зверь вычистится и птицу можно сохранять впрок, начинается у Зырян первое лесовье осеннее, продолжающееся около трех месяцев. Второе лесовье – зимнее – промышленники чередуют с Января, заканчивая оное в первых числах Апреля, когда повеет весной, зверь начинает линять и спариваться птица.

Охотники отправляются на лесовье из своих домов небольшими партиями от 4 -6 человек. Партия берет с собою довольно порядочный запас харчей. В. Н. Латкин в своем дневнике определяет количество провизии промышленников в следующих размерах : «отправляясь месяца на три в лесовье, каждый промышленник берет на свою часть: сухарей 4 пуда, сушеных пирогов с крупой 1 пуд, ячной крупы 10 фунт., ячной муки для собак 1 пуд, масла 12 фунтов, свежего сала для приготовления блинов 2 фунта, сушеной рыбы 15 фунтов, говядины 80 фунтов, соли 10 фунт., пороху 3 фун., свинцу 4 фун., всего 9 пуд. 6 фун. на человека». Но это было в прежние времена, когда промыслы вполне вознаграждали и расходы на них, и труды, когда и зверя и птицы было несравненно больше, населения меньше и провизия дешевле. Ныне промышленники уже не роскошествуют так: блинов на лесовье не пекут, маслом кашицы не сдабривают.

Промышленники отлучаются от мест своего жительства на лесовье верст за 100 и за 200; а из Печорских селений за 400 и даже за 500 верст, уходя часто за Уральский хребет, в гористые ветви его восточного склона, в пределы сибирские. Изобилие в зырянском крае больших рек, принимающих бесчисленное множество мелких притоков, которые вытекают из глубины лесов, облегчает охотникам перевозку провизии и прочих запасов, необходимых для их промысловой жизни. Пока реки еще не покрылись льдом, зыряне нагружают лодки своим багажом и едут в них на промыслы, забираясь в леса водяным путем, иногда в самые верховья рек. Лодки для этих проездов делают из осин чрезвычайно легкие, так что на мелях, перевалах и волоках зыряне весьма свободно их перетаскивают.

В том случае, когда при переездах застигнет промышленников зима, т. е. реки замерзнут, и подбросит снежку, а до места охоты еще далеко, зыряне выгружают свои запасы на нарты – особенного устройства узкие и длинные сани и следуют далее.

У всякой партии охотников на местах их лесовья построены пывзаны, – или ночлежные избушки, их промысловой приют. От пывзана в разные стороны у каждого охотника существует свой охотничий путик, от слова путь или тропа, по которой промышленник делает обходы по пастям, слопам, петлям, давушкам и разного рода насторожкам на зверя и лесную птицу. В районе путика одного промышленника – другой промышленник уже не ставит ловушек, и это обычное право свято и ненарушимо сохраняется зырянами. Главный путь следует обыкновенно по берегу какой-нибудь лесной речки; от него в стороны расходится целая система троп, то твердо утоптанных, то едва заметных в лесу на мшистом покрове почвы. На ловушках кладутся однообразные меты единожды навсегда, присвоенные тем промышленником, которому ловушки принадлежат. Промышленничьи путики имеют весьма большое протяжение, так что весь обход по ним простирается часто верст на тридцать, и по всему обходу количество ловушек иногда восходит до 700 и более. Понятно, что такое количество разных насторожек нельзя промышленнику осмотреть в один не длинный осенний или зимний день, но этого и не делается: осмотр ловушек обыкновенно совершается по частям и только в неделю два раза выполняется весь обход. Замечательно, что относительно ловушек существует в обычай зырянских промышленников правильный закон наследственности. Очень часто можно встретить, что ловушки в каком-нибудь пункте перешли к промышленнику от деда, от чего и нарастает такое огромное их количество: каждый наследник, поправляя и поддерживая в порядке старые, строит на удобных местах вновь несколько ловушек, так что последний обладатель считает их в своем районе около тысячи. Если промышленник умирает бездетным, ловушки наследуют родственники; если нет родственников, то права переходят к обществу или, чаще всего, по отказу покойного, к церкви, и тогда путик с известным числом ловушек, с известными на них метами становится арендною статьей, зыряне обращаются с своими ловушками весьма хозяйственно: перед весною они считают за непременную обязанность спустить все насторожки на птицу на том основании, чтобы рябчик, глухарь и тетерев польник, попав в ловушки на путике, когда уже закончено лесовье, не сгиб бы понапрасну. С беличьими ловушками они не предпринимают этой предосторожности.

Общее население Яренского уезда состоит из 36,057 душ: из них 18,932 муж. и 20,057 женск. Население Устьсысольского уезда – 79,850 душ; из них 38,569 муж. и 41,281 женск.

По приблизительному исчислению занимаются в Яренском уезде специально охотничьими промыслами до 2,200 человек; в Устьсысольском до 4,500 человек.

Главный центр охотничьих промыслов Яренского уезда – это Удора – вся та лесистая область, которая лежит по побережью Мезени и впадающим в нее рекам; центр Устьсысольского уезда – обширный Припечерский край.

Добыто промышленниками обоих уездов в зимнее и осеннее лесовье 1880 года следующее количество зверя и птицы:

 

а) Зверя

 

Число штук

Цена за одну штуку

На сумму.

Руб.

Коп.

       Руб.

Белок

335,000

-

12

42,600.

Зайцев

70,200

-

20

14,040.

Куниц

820

5

4,100.

Выдр

210

6

1,260.

Росомах

48

6

288.

Медведей

97

10

-

970.

Рысей

12

8

96.

Горностарей

7,000

-

20

1,400.

 

Итого зверей на сумму 64,754.

б) Птицы:

Число пар

Цена за одну пару

На сумму

Коп.

Руб.

Рябчиков

280,000

35

98,000

Тетеревей:

Косачей

 

50,000

 

35

 

17,500

Глухарей

5,000

40

2,000

Белых куропаток

70,000

15

10,500

 

Итого птицы на сумму 128,000

Всего предметов промысла за оба лесовья на 192,754

 Распределив 192,754 руб. на 6,700 промышленников, участвующих в охотничьих промыслах, придется на каждого 28 руб. 50 коп. Около половины этой суммы остается от летних и осенних рыбных промыслов населению тех, впрочем, местностей, где эти промыслы существуют: большинство же охотников не имеют возможности ими заниматься. Но если признать даже сорок два руб. пятьдесят коп. годовым заработком на каждого без исключения, то это будут все денежные средства, на которые промышленник должен прокормить семью, заплатить повинности, запастись порохом и свинцом и прочими потребностями, хотя не сложной жизни, но все-таки требующей, при страшной дороговизне хлеба, денежных издержек. При таком скудном годовом заработке поневоле приходится питаться хлебом с древесною корою, черствыми шаньгами, похожими в разрезе на животные отброски, и не действие северного климата, а единственно недостаток здоровой, питательной пищи, служит причиною физического недоразвития Зырян и их преждевременной старости, придающей чертам морщинистого лица какую-то грубую, апатичную суровость.

Но и эти сорок два руб. пятьдесят коп. далеко не все доходят до рук промышленника, потому что и здесь, как и во многих других промысловых местностях русского Севера, главные выгоды от сбыта добычи сосредоточиваются в нескольких руках местных кулаков, этих мироедов, легко наживающих большие капиталы, почет и уважение от бедняков, и тот, кто добывал в лесной чаще белку и рябчика, кто до изнеможения сил трудился над ловлею хищного и красного зверя, не может выбиться из вечного долга местному кулаку за взятые у него товары: муку, соль, порох и свинец. Возникновение кулаков в здешнем крае весьма естественно: незначительность внутренних требований страны, очень слабый запрос на товары, не производимые ею, сказались отсутствием в ней ярмарок и торжков, этих подвижных торговых центров, столь частых и обыкновенных в русских местах. Те торжки, которые бывают здесь в деревнях во время храмовых праздников, и весь оборот которых по торговле крестьянскими лакомствами едва ли простирается до десятка рублей, не заслуживают никакого внимания; тем более что они удовлетворяют только однодневные потребности. Вместо сельских торжков в Зырянском крае существует торговля другого рода, так сказать оседлая, с постоянною местностию, с определенным, хотя небольшим, кругом действия; здесь почти на каждый, более населенный пункт местности приходится по одному торговцу, у которого крестьянин может найти необходимые ему вещи: кожу, табак, порох, свинец и разные принадлежности своего быта. Главные представители такой торговли местные, торгующие крестьяне-кулаки, захватившие в свои руки всю торговлю края и внутреннюю и отпускную, хотя и ведут ее по самым рутинным тенденциям. Главная сила их в том, что они, не ограничиваясь чисто коммерческою ролью, играют еще роль деревенских банкиров. Частые неурожаи, неудачная охота сильно расстраивают и без того убогие средства зырянского крестьянина, семья страдает от недостатка; нет ни пороху, ни свинцу, ни денег перед лесовьем. Волей–неволей, а приходится идти с поклоном к кулаку, от которого бедный крестьянин и получает все, что ему нужно, но на условии, чтобы в уплату взятых заимообразно продуктов или денег весь промысел охотника поступал исключительно в руки заимодавца по ценам, какие будут существовать во время уплаты, то есть по таким ценам, которые он назначит сам. Промышленник попал в загребистые лапы кулака: промысел, положим, был удачен, можно бы за уплатой долга оставить и себе кое-что, есть надежда поправиться; но кулак принимает в уплату долга продукты промышленника по таким низким ценам, с такими громадными накидками на партию; а свои, данные заимообразно, оценивает так высоко, что бедняку приходится снова делать заем. Неудивительно, что при таком ненормальном отношении производства к сбыту, все промышленные продукты края: рыба, меха, рябчики, как будто сами собою ползут в руки кулаков, сбывающих их в третьи руки уже значительными партиями без накидки и за настоящую цену, причем зачастую случается наживать им до 100%.

На выставке для наглядной картины охотничьих промыслов предлагается вниманию публики коллекция моделей тех предметов и приспособлений для добывания птицы и зверя, которые практикуются в промысловой жизни, как у зырян, так и вообще у большинства наших северных промышленников – охотников.

 II

ИЗДЕЛИЯ ЕДИНИЧНОГО ТРУДА

 I. Велико-Устюгская черневая работа. Серебряною черневою работою занимались издавна в Устюге, и она отличалась здесь некоторыми характерными особенностями. Затерялись данные, каким путем проникла она так далеко на север. Говорят, что она перешла в Устюг из Новгорода, после погрома его Иоанном Грозным, когда многие Новгородцы, мигрируя на север, поселились в Устюге. Предположение это имеет за собою весьма большую долю вероятия на том основании, что Новгородцы, при сношении с ганзейскими городами, могли заимствовать от них искусство черневой работы и перенести в Устюг.

При Императрице Екатерине существовала в Устюге целая фабрика черневых и финифтяных изделий – купца Афанасия Попова. В самую лучшую пору ее деятельности она сгорела, говорят, от поджога, и во время пожара произошло разграбление серебра, золота, черни и разных вещей своими же мастерами и подмастерьями, которых на Поповской фабрике было до 70-ти человек. Пожар окончательно разорил Попова; мастера же и подмастерья, за закрытием фабрики, разбрелись, и на захваченное хозяйское добро открыли свои мастерские. Иван Жилин, Петр Жилин, Островский, Гущин – были с этой фабрики: они сделались хозяевами. Но кроме этих хозяев, в Устюге сохранилась память о существовании в начале нынешнего столетия других искусных мастеров: Бушковского, Залесова, Гороховского и Моисеева. Последний отличался в своих изделиях замечательно тонкой и изящной гравировкой. Он вел довольно большое дело, но в 1816 году переехал в Вологду, где вскоре и умер.

Из книг местной пробирной палатки видно, что в 1817 году мастеров и мастериц черневых изделий было в Устюге 29: серебра ими сплавлено 1 п. 31 фун. Через 5-ть лет – в 1822 году – число мастеров и мастериц – уже было только 16, но перерабатывалось ими металла ежегодно до 2 ? пудов, и так это продолжалось до 1887 года.

Но затем то за смертию, то за переездом хозяев из Устюга в другие местности черневое мастерство начало значительно сокращаться. Не удержалось оно и между подмастерьями: многие из них перемерли, не оставив преемников. Лучшие Жилинские подмастерья Залесов и Гороховский, похозяйствовав в Устюге, переехали в 1828 году в Петербург, туда же перебрались в 1834 году и Хохлевы. В Петербурге переселившиеся Устюжане занялись работою черкесских приборов, забросив тонкую гравировку, которую за дороговизною квартир и содержания производить в столице стало невыгодно. Работа эта мешкотная, кропотливая, требует усидчивости и большого внимания. Если брать по рублю за золотник черновой работы, то едва возможно заработать от 350–400 руб. в год искусному мастеру. Единственно не выгодность мастерства причиною того, что прочную чернь Устюгские мастера, переселившиеся в Петербург и другие города, перестали употреблять в дело, а затем и совсем забыли ее приготовление.

С 1852 года представителем некогда славной Великоустюгской черневой работы остался единственный мастер Михайло Иванович Кошков, в настоящее время старик шестидесяти двух лет.

Кошков был учеником у Жилина, и у него обучался черневому делу. В 1835 году он открыл в Устюге самостоятельную мастерскую. В 1847 году у него было до семи подмастерий и несколько учеников; но малый спрос на черневые изделия вынудил Кошкова сократить состав своей мастерской. Хотя в 1853 году и возникло довольно значительное требование на вещи черневой работы, но уже у Кошкова не было подмастерий, и выполнять заказы стало невозможно. В последние годы Кошков не имел ни одного помощника под своими руками. Приготовление черни всегда содержалось Велико-Устюгскими мастерами в секрете. Чернь составляется из выжеги (серебра 92 пробы) свинца, красной меди, серы и нашатыря; но в каких пропорциях составляются эти вещества – неизвестно. Кошков в последние годы довел приготовление черни до полного усовершенствования. Московская и Петербургская чернь – никуда не годится против Кошковской: та чернь непрочна, отстает и замазывает рисунок в гравировке. Чернь Кошкова вечной прочности. Не желая уносить свой секрет в могилу, Кошков искренно готов за самую незначительную цену передать секрет приготовления черни в надежные руки. Следовало бы на это предложение обратить внимание г.г. Сазикову, Овчинникову, Хлебникову и другим крупным мастерам серебряных изделий.

 

II. Доманик. Доманик - вещество чрезвычайно интересное, могущее иметь обширное употребление по своим приложениям в жизни, это черная сланцеватая глина, пропитанная нефтью, она имеет вид камня, которым выстлано дно версты на две в длину реки Северной Ухты, по-зырянски Вуквы, правого притока реки Выми в Яренском уезде, расстоянием от г. Яренска в 400 верстах. Доманик черного цвета, в воде мягковат, но на воздухе сильно отвердевает; горит на огне и издает довольно резкий запах. Добывается он плитами, имеющими до двух с половиною аршин в длину, до 7 четвертей в ширину и до 2 вершков в толщину. Из доманика приготовлялись прежде столовые и шахматные доски, линейки и разные мелкие вещицы. Занимался этим крестьянин Сереговской волости Петр Павлов, после смерти которого производство это заброшено и доманиковые залежи много лет уже находятся неприкосновенными, ожидая предприимчивого эксплуататора. Доманик хорошо выполированный имеет вид аспидной доски, покрытой лаком. Плиты ломаются во время самого большого мелководья, что случается нечасто, года через два и через три. Для обделки кладут плиты опять в воду, чтобы размягчить, потом деревянными клиньями колют в доски, которые сперва обстрагивают обыкновенными столярными стругами, затем вытирают брусковым камнем и полируют напитанною воском суконкою. Если б изделия из доманика обрабатывались усовершенствованными инструментами и искусными руками, они могли бы выйти чрезвычайно красивы, изящны и прочны: доманик совершенно поддается, без малейшего труда, всякой отделке. Жирное вещество, которое при теплой погоде всплывает на реке Ухте, в том месте, где ломается доманик, называется доманиковым маслом; оно собирается в весьма небольшом количестве, не идет в продажу, а употребляется местными крестьянами как лекарство в простудных ломотных болезнях, с большою, по уверениям их, пользою.

 III. Часовые цепочки из стальных замков. В городе Сольвычегодске и уезде его с весьма давнего времени работались цепочки для часов, составленные из мелких замков. В настоящее время остался один только мастер этого изделия, крестьянин Тимошинской волости В. С. Юницин, старик около семидесяти лет. Две цепочки, представленные им на выставку, отличаются чистотою работы. Каждый замочек в цепочке отпирается своим ключиком. Цепочки приготовляются Юнициным исключительно по заказу, и дают весьма незначительный заработок, так как части их, состоящие из чрезвычайно мелких отдельных предметов, требуют много времени для выполнения ручным способом.

 IV. Гармоники. В 1878 году крестьянин Тотемского уезда, Харинской волости, деревни Жилина Афанасий Григорьев Двойнишников самоучкою начал работать гармонии для крестьян своей местности. Весьма скоро он настолько усовершенствовался в этом мастерстве, что собственным измышлением, без всякого образца, соорудил фиц-гармонику с весьма музыкальным и верным тоном. Фиц-гармоника представлена на выставку; кроме того, Двойнишников представил на выставку еще ручную гармонику сложной конструкции, с несколькими передвижками, регулирующими тоны на русский и немецкий строй. Из Тотемского же уезда, Чучковской волости, деревни Клокова крестьянин Николай Сивков и той же волости деревни Новой Павел Пенюгалов, оба самоучки, представили гармоники своей работы, весьма аккуратно и прочно сделанные. Вообще мастерство гармоник, вследствие постоянно хорошего спроса на них, начинает все шире и шире распространяться по Вологодской губернии и обещает в скором времени в некоторых местностях перейти в кустарное.

В настоящей коллекции две гармоники П. П. Тормасова выполнены с необыкновенным совершенством. Они отличаются как чистотою работы, так и превосходною постановкою голосов. Гармоника в 50 руб. с полутонами сделана в одни руки; на что потребовалось 44 дня. Все деревянные части ее сформированы из разного дерева; широкая галтель подобрана в рисунок мозаичным способом из 520 кусков розового дерева.

 V. Деревянные рукомойники с цепью из цельного куска дерева работаются крестьянином Сольвычегодского уезда, Гаврильцевской волости Андреем Первышиным. Они составляют его собственное изобретение и выполняются большею частию на заказ в уважение оригинальной выдумки. Чтобы сделать рукомойник без изъяна теми несложными и грубыми инструментами, какими орудует Первышин, требуется не менее 2 ? недель времени.

 VI. Летний Великорусский костюм, состоящий из сарафана, воротушки и фартука, работы А. А. Сахновской, отличается замечательным изяществом в шитье, подбором характерного в русском стиле узора и строгим его исполнением во всех мельчайших частях. Для работы этого костюма потребовалось год два месяца усидчивого труда.

 VII. Украшения для спальни, работа С. С. Волковой, состоящая из следующих вещей: одеяла, двух салфеток, четырех гардин с перехватами на два больших окна, трех драпировок на зеркало, одного большого покрывала на подушки и двух накидушек на кресла. Подбор узоров характерный, весьма искусно согласованный в общий стиль во всех вещах, которые работались более году.

 VIII. Наспичники или свадебные полотенца, работы крестьянок Вологодского и Грязовецкого уездов, собранные Е. Н. Дружининой. Полотенца эти составляют приданое невесты. В обычае Вологодских крестьян – развешивать их в избе на спицы по стенам во время седин, (помолвки).

 IX. Рукоделия сельских школ Грязовецкого уезда - представлены Председателем Грязовецкой Уездной Земской Управы, К. А. Левашовым, который, назначая на выставку образцы школьных работ, высказывает по отношению их следующий взгляд: «Всматриваясь в предметы ручных работ и вообще в изделия кустарной промышленности, нельзя не заметить, что большинство их находит сбыт только в среде крестьянского населения за весьма незначительную цену, в редких случаях оправдывающую труд. Причины этого главным образом заключаются в том, что, несмотря на искусную часто работу, крестьянские изделия закоснели в грубых формах, издавна установившихся и нисколько не отвечают вкусам и требованиям зажиточных классов. Чтобы убедиться в справедливости такого взгляда, достаточно обратить внимание на крестьянские вышивания, плетение кружев, корзинное производство и множество других рукоделий; все эти изделия работаются и по настоящее время по тем же образцам и рисункам, как выделывались несколько десятков лет тому назад. Кто знает наше крестьянство, тот легко убедится, что всякие меры, как то: раздача рисунков или наем инструкторов – будут бесполезны: крестьянина нельзя выбить из той колеи, в которой он вырос. Единственное средство, чтобы улучшить народный труд, это приучить с детства более способных крестьянских детей к тщательной и искусной отделке вещей, к уменью пользоваться рисунками и образцами и тому подобное. Таким только путем в весьма короткий срок, при сметливости и ловкости нашего народа, в крестьянскую среду возвратятся искусные мастера, которые, при более выгодном и легком сбыте своих произведений, в среде высшего и более зажиточного класса, весьма скоро найдут себе подражателей в кустарях крестьянского населения. Вот те побуждения, которые заставили Грязовецкое земство вводить в сельских школах ремесла и рукоделия. Как ни слабы еще результаты этой меры, не менее того коллекция женских рукоделий, профессиональных сельских школ Грязовецкого уезда, представляемая Управою на Всероссийскую выставку, дает право надеяться, что труд Грязовецкого земства на этом поприще не остается бесплодным».

 X. Три картины Н. Головина, изображающие свободное переселение крестьян. Земли, вошедшие в состав нынешней Вологодской губернии, в древности составляли часть дикой, слабонаселенной Биармии, которою владел народ Финского племени, известный под именем Биармов, или Чуди Заволоцкой. Остаток этого народа – Зыряне до сих пор сохранили свои племенные особенности в Устьсысольском и Яренском уездах. Новгородцы стали проникать в заволочье в XI и XII веке и селились сначала по Сухоне и Югу, а затем и по другим приречным местностям. Чрез такую колонизацию местное население слилось с Великорусским, составив, за исключением уездов Яренского и Устьсысольского, однородной тип, отличающийся между собою лишь незначительными местными этнографическими особенностями.

Замечательно, что и по настоящее время колонизация Вологодской губернии не приостановилась. Она неудержимо продолжает выполняться каждый год в большей или меньшей степени. И до сих пор в южную часть Никольского уезда переселяется самовольно из Вятской губернии значительное количество крестьянских семейств, которые и образуют среди казенных лесных дач особые поселки, известные под именем починков. Переселение совершается без права разрешения: не заявивши ни обществу, ни волостному начальству, ни местной администрации соберет крестьянин свои пожитки и тайно идет в леса Никольского уезда, выбирает там удобное местечко при реке или ручье, делает засеку, строит на скорую руку избушку, вроде зырянского пывзана и производить рубку леса, сперва под подсечное хозяйство. В последние двадцать лет в одном Никольском уезде такого рода колонизаторы образовали до 200 починков. По ревизским сказкам переселенцы эти числятся по Вятской губернии, по месту же своей оседлости находятся в пределах Вологодской. В правительственных сферах возбуждена была по этому поводу переписка, и распоряжением Министра Государственных имуществ, последовавшим 11 Февраля 1877 года к г. Управляющему Государственными Имуществами Вологодской губернии, найдено возможным оставить всех таковых переселенцев на местах их нового водворения, с тем, чтобы окончательное их устройство было произведено при выдаче владенных записей.

Учитель Никольского уезда сельского Подосиновского училища Николай Головин снял с натуры три вида: 1-й изображает Ваниевский починок в первый год его существования, 2-й Щуриновский – 8-й год существования и 3-й Самохинский – 19-й год. Картины заслуживают чрезвычайного внимания, как по идее, так и по мастерскому исполнению. Они раскрывают великую страницу из бытовой жизни нашего крестьянства и имеют значение еще в том отношении, что отвечают на переселенческий вопрос, решением которого в настоящее время заняты высшие Правительственные учреждения.

 XI. Четыре машины для гребенного производства – изобретение Устьянского кустаря - механика-самоучки Ивана Николаевича Костылькова. Все машины работают необыкновенно отчетливо. Заслуживает чрезвычайного внимания машина для нарезывания зубьев на гребенках, регулирующая число зубьев и сама передвигающая плашку. Над изобретением этой машины Костыльков имел терпение работать более семи лет. Также весьма интересна машина, нарезывающая вдруг, за один раз, восемь гребенок. Хотя у некоторых гребенщиков Московской губернии и в Устьянщине Кадниковского уезда давно существуют нарезочные машинки, но они по своей конструкции ничего не имеют общего с костыльковскими.

 

СПИСОК ОБРАЗЦОВ И ЭКСПОНЕНТОВ

ПО ПРЕДМЕТАМ КУСТАРНЫХ ПРОМЫСЛОВ

 1. По кружевничеству: образцы кружев гипюрный, клюни, численных, сколочных, немецких, валянсьен, брюссельских и русских – фантажных от № 1–44-го.

Экспонентки: О П. Брянцова, А. Ф. Брянцова, В. В. Николаевская, Р. А. Фиолетова, К. М. Загребина и крестьянки Вологодского и Грязовецкого уездов.

2. По чулочному промыслу: чулки и носки тотемских и вологодских мастериц, от № 849-861-й.

Экспонентки: А. А. Ушакова, М. М. Кузнецова, А. А. Болонинова, А. А. Леонтьева и Е. А. Арсеньева.

3. По кушачному и поясному промыслу: поясья и кушаки шерстяные, бумажные и исгребные разной ценности красноборских мастериц и крестьянок Сольвычегодского уезда от №  814–832-го.

Экспонентки: А. И. Куниловская, А. М. Попова, К. А. Коренева, Е. Тимофеева, А. Д. Гулина, А. Ф. Кулижникова, М. В. Панова, Т. Егорова и Т. Мизгирева.

4. По гребенному промыслу из рога и черепахи и роговым изделиям: гребенки костные и простые разных сортиментов, подкосники, расчески, гребни, портсигары, разрезные для книг и фруктовые ножи, спичечницы, ложки, аптекарские принадлежности и тому подоб. вещи от № 63–714-го.

Экспоненты: А. А. Красавин, А. А. Глинкин, И. Д. Власов и И. И. Костыльков.

5. По гончарному промыслу: водоочистительные машинки, горшки, плошки, чашки, рукомойники, сливочники, формы для студня, банки, блюда, кружки, цветочники и солонки от № 769–776.

Экспоненты: Д. И. Капин, О. И. Капин и И. В. Киселев.

6. По войлочному промыслу: катаники, шляпы, перчатки, рукавицы от № 833–848-го.

Экспоненты: М. С. Намухин, В. С. Морозов, Г. М. Левичев, И. Петров, Н. В. Котонин и П. А. Артемьев.

7. По щетинному промыслу: щетина окатка длинная, первый сорт, сушная, второй сорт, вторая короткая – цветов белого, полубелого, желтого, серого и черного – от № 715–756-го.

Экспоненты: П. А. Азов, В. И. Костров и П. А. Козишников.

8. По изделиям из свиного пуха: ковры, веревки, хомутины, чуни – заменяющие катаники и стельки – от № 757 – 768-го.

Эспон. И. С. Беляев.

9. По сундучному промыслу: сундуки крашеные и писаные – от №  807–811-го.

Экспон: И. В. Попов.

10. По шкатулочному производству: различной величины шкатулки партионные, магазинные и заказные с секретными замками от № 45–62-го.

Экспон: Н. И. Ермилов, Е. Панов и братья Старковские.

11. По корзиночному промыслу: чемоданы, баулы и пестерки из березового лыка и сосновых корней от № 875–880.

Экспон: С. Засолоцкий и крестьяне Нестеровской волости, Вологодского уезда.

12. По бондарному промыслу: дубовые банки и еловые бочонки под водку, и ольховые бочонки под сливочное масло – от № 777–784-го.

Экспон: Д. Е. Фуряев и Я. А. Буслаков.

13. По производству деревянной посуды: шайка, судомойка, рученка и ведро от № 785–788-го.

Экспон: крестьяне Трегубовской волости Велико-Устюгского уезда.

14. По бурачному промыслу: бураки или береста рыночные простые и с фольгою, бураки и лукошки, заказные резной работы и берестяные резные шкатулочки от № 789–806-го.

Экспон: И. А. Вепрев и крестьяне Шемогодской волости, Велико-Устюгского уезда.

15. По лукошечному промыслу: одна коллекция лукошек в двенадцать штук – простых и одна тоже в двенадцать штук аптекарских для пилюль от №  812–813-го.

Экспон: А. И. Кувакин.

16. По мочальным изделиям: шлея, узда, хомутина, кошель для сена, завертки, вожжи и веревки от № 862–867-го.

Экспон: крестьяне Трегубовской волости, Велико-Устюгского уезда.

17. По производству рыболовных сетей: мутники, оханы, ботальные мережи, наметы, верши, столбцы сетей и средняя часть бредня от № 868–874-го

Эксп: крестьяне Борисовской волости, Вологодского уезда и Метлинской – Сольвычегодского.

18. По охотничьему промыслу: оленьи рога, лыжи, пороховница, компас, промышленичий костюм, винтовка и двенадцать моделей ловушек, слопов, силков и прочих приспособлений, употребляемых зырянами в охотничьих промыслах.

 

Примечания: 1. Все выставленные предметы продаются по ценам, обозначенным на ярлыках, привешенных к вещам.

2. Экспонентами принимаются заказы на все изделия, поименованные в настоящем очерке.

3. Для требований покупателей и заказчиков существует в отделе книга, в которую вписываются как заказы, так и фамилии лиц, купивших вещи на выставке.

4. В Вологодском отделе выставлена замечательных качеств вакса Алексеева. Она приготовляется на тресковом жиру, пригодна для всякого рода сапожного товара, мягчит кожу и сообщает обуви необыкновенную прочность. Принимаются заказы на большие партии; адрес: Вологда, Алексею Александровичу Алексееву.