События - 2000 год |
Первая в России Архангельская областная школа народных ремесел отмечает в эти дни свой юбилей - десятилетие. Уже на первом занятии преподаватели внушают ученикам: возлагаем на вас ответственность за жизнь ремесел, которые вы как эстафетную палочку должны передать будущим поколениям.
У школы есть замечательный музей, в котором
рядом работы именитых мастеров и тех мальчиков и девочек, которые
не так давно стали овладевать тонкостями традиционных северных ремесел.
Но по ученическим работам видно, что они могут достичь таких высот,
которые связаны с именами легендарных Мартына Фатьянова и Ульяны Бабкиной.
...Если говорить официальным языком, то речь идет
о "специализированном заведении дополнительного образования с углубленным
изучением народных традиций". Но в обиходе другое наименование - школа
Бурчевского, которая за эти годы выпустила 667 подмастерьев, 346 мастеровых,
200 мастеров.
Приведя эти цифры, бессменный директор школы Владимир
Николаевич Бурчевский подчеркнул:
- Что касается итогов десяти лет работы, то для
меня есть две самые важные вещи. Первая - нам удалось увлечь ребят
своим делом, привить им любовь к ремеслам, уважение к народным мастерам
- хранителям русской культуры. Вторая вещь - сложился коллектив преподавателей,
к которому я испытываю симпатию, которым горжусь. Сейчас престижно -
работать у нас. А ведь десять лет назад, когда я стал руководителем "школы
без окон и дверей", прийти сюда - означало рисковать. Кто знал, что получится
из первого в России опыта? Поэтому я очень признателен таким педагогам,
как Надежда Ивановна Винокурова, Ирина Васильевна Антипина, Елена Павловна
Полудницына, с которыми мы вместе вот уже много лет...
Сейчас в Архангельске и шести филиалах школы семнадцать
педагогов (десяти из них, которые во главе с директором, стали лауреатами
президентской премии, жал руку сам тогдашний премьер Владимир Путин).
А начинал Бурчевский один. И было это довольно давно.
С пяти до шестнадцати лет будущий заслуженный работник
культуры России воспитывался у деда, в глухой северной деревне, в
медвежьем углу. Там он научился лапти плести (в хлеву в них работал)
и туеса, корзины из дранки делать. Когда вернулся в Архангельск, испытывал
тоску по патриархальности. Ему было плохо от того, что в квартирах
нет икон в красном углу, нет своедельных резных буфетов, тканых половиков,
плетеных коробов... Как писал Арсений Тарковский:
Наблюдать умиранье ремесел все равно что себя хоронить.
Бурчевский себя хоронил. Выжить ему помогли в "Беломорских
узорах", куда его взяли сразу мастером (благо, за плечами у него
было профтехучилище, где он учился на судового плотника и столяра).
Владимиру понравилось на предприятии то, что там работали по договорам
с умельцами, которые жили в районах. К ним надо было выезжать. Бурчевский
пообщался с ними (у ложкаря Савелия Мяндина жил полтора месяца) и понял,
что его судьба предрешена.
Потом Владимир Николаевич работал в Художественном
фонде. И там ему нравилось. Но потом все-таки ушел в 17-ю архангельскую
школу. Сказалось свойство характера: Бурчевскому надо не просто что-то
делать, а еще делиться с кем-то своими знаниями.
Новатор стал преподавать здесь труд по специальной
программе, которую утвердили в министерстве. Тогда, 20 лет назад,
в образовании не было такого простора авторским программам, как ныне.
На уроках делали черенок для лопаты, а в лучшем случае - табуретку.
А новый преподаватель занимался с учениками и лепкой из глины, и резьбой
по дереву, и лоскутным шитьем, и ткачеством.
Понемногу Бурчевский умел (и умеет) все. Но по-настоящему
он один всему научить не мог. И постепенно (уже в детской мастерской
народного творчества Дворца пионеров) вызревала идея школы ремесел.
Бурчевского поддержали в областном отделе народного образования (им руководил
тогда Владимир Кузнецов) и в министерстве.
Школа открылась. Но свое здание появилось не сразу.
Потом им обзавелись. Однако понадобилась и пристройка. Прирастала
школа помещениями и филиалами в один из самых трудных для России периодов.
И приросла. Вот что значит хорошая идея, энтузиазм, настойчивость и
терпение.
Выпускники школы возвращаются в нее педагогами.
В этом - в работе Павла Урпина, Ольги Знатных, Юрия Данилова, Алексея
Огородника - солидный аргумент в пользу того, что ремесла будут жить.
Еще одно подтверждение - получение в 1998 году лицензии на профессиональную
подготовку воспитанников.
Порою детей берутся учить (не в школе Бурчевского,
конечно) те, кто сам ремеслом не овладел. Это страшно. Бурчевскому
больно за ребят, попавших в каком-нибудь районе в Доме творчества к
руководителю-неумехе, которого надо гнать от ремесла. Поэтому и хочет
директор, чтобы филиалы его школы были в каждом районе. Поэтому же в его
планах - создание в Архангельске объединенного центра ремесел (возможно,
на базе Поморского университета), где бы готовили специалистов, которые
бы совмещали в себе качества и мастеров, и педагогов.
У Бурчевского немало помощников. (Пример: недавнюю
всероссийскую научно-практическую конференцию, посвященную народным
ремеслам, готовили и областной департамент образования, и министерство,
и работники культуры Архангельска). Это залог того, что система в
обучении ремеслам будет и дальше улучшаться, что они будут сохраняться
и развиваться.
< Предыдущая |
---|